Воин и ЧСВ

В учении толтеков воин — это человек, избравший своей главной жизненной задачей предельное развитие своей осознанности и управление своим восприятием.

Этот выбор (встать на путь воина), по-настоящему можно сделать, только лишь столкнувшись с тем, что другого выбора нет, что все остальные жизненные выборы являются вариантами «сна», то есть, бессознательными сценариями, которые задаются инстинктами или социальными жесткими программами. Что есть одно и то же.

Не спать, то есть, быть бдительным — это не позволять животному в себе или бессознательным сценариям управлять своим поведением, своими действиями. И для этого воин изучает себя, свое поведение, свои «сны», эмоции, инстинкты, интенции, мотивации, поступки.
По сути этот путь и в теории, и в практике ни чем не отличается от позиции духовного выбора в любой духовной традиции. Но лично для меня учение толтеков выглядит одним из наиболее понятных.

Главный враг воина — ЧСВ, чувство собственной важности. Гордыня. Прошу не путать с знанием собственной ценности. Это два разных понятия.
Человек ценен сам по себе, и нет никаких причин или оснований доказывать это себе или кому-то. Ценен, как любое существо, любая молекула, квант этой реальности, просто по факту своего существование — то есть, имеет значение. Существует = имеет значение, влияет на окружающий мир, и занимает в нем свое место.

ЧСВ — это когда человек не признает своего существования, а, следовательно, и всего остального. У него есть критерии того, что и почему должно существовать, а что и почему — не должно. И, думая так, он как бы берет на себя роль бога, внутренне решая, чему существовать, а чему — нет. И в мире, и в себе самом. Что достойно, а что — не достойно, что хорошо, а что — плохо. И в христианской религии это называется гордыней.

ЧСВ — такое же существующее явление, как и все остальное. И решить, что оно не должно существовать — это попасть в его ловушку. Задача воина — не избавиться от ЧСВ (идея, что от него можно избавиться — это происки ЧСВ), а перестать быть им управляемым.

Есть две позиции проявления ЧСВ:
1. Я знаю, как надо, как правильно, что хорошо и что плохо в мире и во мне самом = я — бог.
2. Я — никто и ничто, не достоин ничего, ни на что не способен, мне нет места в этом мире, у меня ничего не получится, у меня не достаточно сил, желания, намерения, качеств и прочая, и прочая, я делаю все плохо, хуже всех.

Обе эти позиции присутствуют в человеке одновременно. Только зная, как правильно (я бог), можно решать, что я — никто. Задача воина — не позволять этим позициям управлять свои поведением. А не избавиться от них. Если кто-то вам сказал, что у него нет ЧСВ, или что он от него избавляется — он в ловушке ЧСВ.

Лучшее лекарство от влияния ЧСВ на сознание — это умение с любовью смеяться над собой. Все попытки критики и самокритики — это ЧСВ.
То же самое и со «снами»: нет задачи избавиться от сна, есть задача научиться им управлять, то есть признать себя спящим и осознанно смотреть свои сны и участвовать в них, корректировать, а не быть их безвольным персонажем.

Осознанность подразумевает, что есть Познанное (то, что мне удалось познать), оно является крошечной частью Непознанного (того, что можно познать), и которое, в свою очередь, является крошечной частью Непознаваемого (того, что познать невозможно, потому, что мы сами являемся его крошечной частью). У воина нет задачи познать непознаваемое — это было бы самое что ни на есть ЧСВ, а есть задача познавать непознанное, делать его познанным и пользоваться познанным для того, чтобы управлять своим восприятием, своим намерением, и продолжать познавать. Это и есть путь воина.

Источник